Согласно очередному докладу правозащитной организации Human Rights Watch, в 2019 году в условиях сохранявшейся закрытости страны и репрессивного режима при сохранении авторитарной власти президента Гурбангулы Бердымухамедова и его окружения, ситуация в Туркмении не изменилась. Предлагаем нашим читателям выдержки из данного доклада.
«Экономический кризис в Туркменистане не был преодолен, правительство отменило субсидии на воду, газ и электричество. Продолжилась эмиграция из регионов, наиболее пострадавших от кризиса, при этом власти предпринимали попытки запретить гражданам выезжать за рубеж в поисках работы.
Любое не санкционированное правительством выражение религиозных и политических взглядов жестоко наказывается. Доступ к информации строго контролируется, запрещена деятельность любых независимых групп по мониторингу прав человека. Считается, что в тюрьмах находятся десятки человек, ставших жертвой насильственного исчезновения.
Свобода СМИ и информации
Свобода СМИ в Туркменистане полностью отсутствует. Государство контролирует все печатные и электронные издания. У зарубежных СМИ практически нет доступа в страну, их местные внештатные корреспонденты подвергаются преследованиям.
Доступ в интернет по-прежнему ограничен и плотно отслеживается государством. В январе на Радио Свобода проходила информация о том, что власти используют закупленное у частных разработчиков за рубежом оборудование, позволяющее мониторить и блокировать сайты, выявлять пользователей, которые пытаются обходить блокировку с помощью различных сервисов, перехватывать телефонные переговоры и блокировать интернет-мессенджеры.
Радио Свобода и базирующаяся в эмиграции Туркменская инициатива по правам человека (ТИПЧ) сообщали, что в январе началась блокировка доступа к любым VPN-сервисам. По данным информресурса Turkmen.news, находящемуся в изгнании, к концу июля большинство таких серверов были недоступны.
В марте сотрудники пограничной службы без объяснения причин не пропустили на рейс независимую журналистку Солтан Ачилову, для участия в конференции за рубежом. 20 августа Министерство национальной безопасности сообщило ей, что она может выезжать за границу.
23 марта Туркменистан покинул внештатный корреспондент Turkmen.news и Радио Свобода Сапармамед Непескулиев. Перед этим он написал на своей странице в Facebook, что с момента его освобождения из тюрьмы в 2018 г. сотрудники госбезопасности в штатском открыто вели слежку за ним и за его домом.
Гражданское общество
Независимые правозащитные группы не могут открыто работать внутри страны. Осуществление деятельности незарегистрированных неправительственных организаций чревато штрафом, краткосрочным задержанием и конфискацией имущества. Сохраняется обременительный порядок регистрации, гражданские активисты постоянно сталкиваются с угрозами со стороны властей.
6 сентября активист за трудовые права Гаспар Маталаев был освобожден после того, как он полностью отбыл трехлетний тюремный срок по безосновательному делу о мошенничестве, которое было возбуждено в отместку за мониторинг санкционированного государством принудительного труда на сборе хлопка.
Активист за права белуджей Мансур Мингелов, продолжал отбывать 22-летний срок, к которому его приговорили в 2012 г. по сомнительному делу о наркотиках и другим обвинениям.
В июне Омбудсмен Яздурусун Гурбанназарова представила свой второй ежегодный доклад о деятельности Уполномоченного представителя по правам человека в Туркменистане. За отчетный период поступило 985 обращений, большинство – по жилищным вопросам и самым различным судебным решениям, с которыми граждане выражали несогласие. 16 обращений были урегулированы. В докладе также отмечалось, что поступило 150 жалоб на нарушения гражданских и политических прав, три из которых были разрешены.
Свобода передвижения
Правительство произвольно запрещает выезд из страны подозреваемым в нелояльности гражданам, в том числе родственникам диссидентов и заключенных. В апреле Комитет ООН по правам человека направил Туркменистану жалобу по ситуации вокруг семьи Рузиматовых — родственников эмигрировавшего экс-чиновника. Рашиду Рузиматову и его жене Ирине Какабаевой выезд запрещен с 2003 г., сыну Рахиму – с 2014 г.
Власти также запрещали выезд за границу жителям из наиболее экономически неблагополучных регионов и оказывали давление на оставшихся в Туркменистане людей, с целью убедить их родственников, живущих за границей, вернуться.
По информации российского правозащитного центра «Мемориал», с 2018 г. из Туркменистана не выпускают Станислава Чубчика (Осипова), имеющего туркменское и российское гражданство. Он уехал из Туркменистана в 2014 г. и вернулся навестить семью 5 марта 2018 г. На следующий день миграционная служба запретила ему покидать страну в течение пяти лет по надуманным основаниям. В 2018 – 2019 гг. Чубчик неоднократно подвергался в Ашхабаде притеснениям и запугиваниям со стороны полиции и неизвестных лиц.
Свобода религии
Незарегистрированные религиозные группы и общины в Туркменистане запрещены. Религиозная литература подвергается цензуре, несанкционированная религиозная деятельность сурово наказывается.
Отказ от военной службы по убеждениям не признается и преследуется властями. По данным профильной независимой мониторинговой группы Forum 18, за решетку было отправлено как минимум 6 отказников, еще трое продолжали отбывать наказание. Все девятеро последователи Свидетелей Иеговы.
13 февраля 55-летнего последователя Свидетелей Иеговы Бахрама Хемдемова освободили по отбытии четырех лет заключения в трудовом лагере в городе Сейди, куда его отправили по обвинению за «разжигание религиозной вражды» в связи с проведением молитвенного собрания.
Политзаключенные, насильственные исчезновения, пытки
Пытки и недозволенное обращение остаются неотъемлемой частью тюремной системы Туркменистана. В условиях тотальной закрытости судебной системы установить точное число политзаключенных не представляется возможным. Власти такие сведения не обнародуют, сложные и деликатные дела рассматриваются в закрытом режиме, независимый мониторинг невозможен, поскольку чреват серьезными последствиями для наблюдателей.
В марте освобожденного после 11 лет заключения диссидента Гульгельды Аннаниязова власти отправили еще на пять лет в ссылку «на поселение», утверждая, что это было изначально предусмотрено приговором. В том же месяце семья навестила его на новом месте.
Десятки людей оставались в ситуации насильственного исчезновения или содержались инкоммуникадо в местах лишения свободы в полной изоляции от семьи, адвокатов и внешнего мира, некоторые – уже в течение почти 17 лет. Родственники не имеют никакой официальной информации об их судьбе и местонахождении. По данным международной кампании «Покажите их живыми!», порядка 121 человека остаются жертвами насильственного исчезновения. Считается, что многие из них находятся в тюрьме Овадан-Депе, известной пытками, длительным содержанием без связи с внешним миром и бесчеловечными условиями, а также как место, куда отправляют политзаключенных.
В июне сайт Turkmen.news сообщил, что сестру Бегенча Бекназарова, которая попыталась получить свидание или разрешение на передачу, неоднократно вызывали сотрудники госбезопасности и угрожали ей. Бекназаров был осужден в 2005 г., предположительно по делу о покушении на Ниязова в 2002 г. Его судьба и местонахождение остаются неизвестными.
Сейран Мамедов, который, по версии обвинения, помогал фигурантам дела о покушении бежать за границу, был освобожден по отбытии 12 лет заключения и трех лет ссылки.
В июле в тюремной больнице умер Эзиз Худайбердиев. В 2017 г. он был приговорен закрытым судом к 23 годам заключения в числе 10 человек, проходивших по целому ряду надуманных обвинений, включая разжигание религиозной вражды и причастность к сторонникам Фетхуллаха Гюлена. В 2019 г. появилась информация о том, что в октябре 2018 г. умер проходивший по тому же делу Акмырат Союнов, также приговоренный к 23 годам».
Оставьте отзыв об этом