Правозащитные организации подготовили доклад о положении детей и матерей-заключенных для обнародования на 91-й сессии Комитета ООН по правам ребенка.
В работе над документом приняли представители инициативных групп «Открытая линия» (Open Line) и «Дом прав человека» из Узбекистана, Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» (AHRCA, Франция) при поддержке Международного партнерства по правам человека (IPHR, Бельгия).
В фокус исследования попала ситуация в двух колониях исполнения наказаний. Правозащитники, в частности, рассмотрели положение детей, рожденных женщинами-заключенными в колонии КИН-21, благодаря мониторингу и интервью, проведенных Open Line и AHRCA с 20 людьми, включая заключенных, правозащитников, адвокатов и двух врачей в течение лета 2022 года.
В этой колонии, расположенной в Ташкентской области, содержатся женщины и девочки старше 14 лет, отбывающие наказание за уголовные преступления. Некоторым заключенным, опрошенным для этого мониторинга, было более 70 лет. Условия содержания в тюрьмах очень плохие и нарушают нормы, установленные законодательством Узбекистана.
Беременные женщины находятся в группе риска в КИН-21. Бывшие заключенные, опрошенные Open Line и AHRCA, сообщили, что они должны выполнять ту же работу, что и другие заключенные, и не освобождаются от инспекций. Они вынуждены работать до родов, чтобы иметь возможность покупать предметы первой необходимости и продукты.
Женщины-заключенные обычно рожают в районной больнице, которая находится в 10 километрах от КИН-21. Сообщается, что им приходилось жить в антисанитарных условиях и оплачивать покупку необходимых предметов гигиены. Существует повышенный риск осложнений во время родов и послеродового периода.
Женщины-заключенные поясняют, что причина, по которой они зачастую не информируют райбольницу о своей беременности в первые 12 недель, заключается в давлении на них тюремного персонала для прерывания беременности, чтобы они продолжали работать. Значит увеличивается вероятность выкидышей на этом и более поздних этапах беременности. Согласно сообщениям, такие случаи обычно скрываются тюремным персоналом.
Мать, находящаяся под стражей, не может защитить или повлиять на то, как другие обращаются с ее ребенком. Тюремный персонал принимает решения о питании, лечении, образовании детей, а также о часах, которые ребенок может проводить со своей матерью.
Заключенным в тюрьму молодым матерям обычно разрешается видеться со своими детьми только час в день, даже когда ребенок испытывает недомогание. В исключительных случаях разрешается заботиться о своем ребенке, когда он серьезно болен.
Женщины-заключенные сообщили, что были часты случаи избиения их детей сотрудниками тюрем и они видели своих детей с синяками на теле. Многие дети в тюрьмах не говорят, пока им не исполнится три года. Женщины, как правило, боятся жаловаться, потому что их запугивают угрозами карательного содержания под стражей и длительными сроками тюремного заключения.
Ежегодно в колонии КИН-21 рождается до 30 детей. Дети делятся на три возрастные группы: до 6 месяцев, от 6 до 18 месяцев и от 18 до 36 месяцев. Когда ребенку исполняется три года и мать продолжает отбывать тюремное заключение, он передается на попечение родственников или в детский дом.
С 2021 года матерям разрешено оставаться со своими новорожденными детьми до 20 дней, иногда до 40 дней. До 2021 года матерям разрешалось кормить только своих детей. Если мать не может быть освобождена от тюремной службы, тюремный персонал кормит ребенка молочными смесями. Марля, подгузники и мыло в дефиците. При нарушении гигиенических норм одной губкой может пользоваться более одного человека. Одежда и подгузники, как сообщается, выдаются младенцам только тогда, когда комиссия проверяющих посещает колонию.
С 2009 по 2015 год дети заключенных старше трех лет переводились в детский дом, расположенный в Зангиатинском районе Ташкентской области, в котором также размещались дети людей, инфицированных ВИЧ. С 2015 года их отправляют в детские дома по месту жительства матери, даже если это за тысячи километров от места заключения. Таким образом, многие женщины-заключенные не могут видеть своих детей до освобождения и практически лишены информации о состоянии своего ребенка.
Колония-поселение №42 расположена в селе Ишонгузар Зангиатинского района, располагается в километре от колонии КИН-21. Здесь в настоящее время содержится более 1500 заключенных, в том числе более 300 женщин.
В колониях-поселениях заключенные обязаны работать для оплаты своего питания, даже когда они больны или женщина беременна. Режим содержания в этой колонии менее строгий. Например, заключенным разрешается иметь мобильный телефон и чаще встречаться с родственниками.
Заключенные, содержащиеся в этой колонии, рожают в райбольнице и обязаны сами оплачивать лекарства и предметы гигиены, стоимость которых может составить 2 миллиона сумов (183 доллара США).
По словам бывшей заключенной Стеллы Агановой, дети не вакцинируются, если мать не согласится заплатить за прививку. Матери обязаны покупать лекарства для своих детей, хотя колония иногда предоставляет лекарства, которые, как сообщается, иногда уже устарели.
Матерям не разрешается вызывать скорую помощь для больного ребенка без разрешения надзирателя. Для того, чтобы обратиться к врачу за своим ребенком, матери должны подать письменный запрос начальнику колонии за два дня, даже в экстренных случаях. Согласно сообщениям, случаи смерти детей не расследуются. В 2019 году пятимесячный ребенок умер в КИН-42, потому что просьбы матери о медицинской помощи были проигнорированы.
Заключенные с детьми должны участвовать в перекличке несколько раз в день, даже если ребенок спит или болен. Женщины-заключенные могут подвергаться обыску в любое время, а надзиратели не всегда носят перчатки, даже при обыске женщин, кормящих грудью. По сообщениям, тюремный персонал руками трогает предметы гигиены младенцев, смеси, одежду, соски и бутылочки.
Малика Собирова, заключенная, отбывающая 10-летний срок за убийство, в настоящее время содержится в очень тяжелых условиях. Она является матерью троих детей, двоих из которых она родила, находясь под стражей. У нее есть четырехмесячная дочь, но, как сообщается, ей не была оказана какая-либо материальная поддержка, позволяющая ей заботиться о своем ребенке.
Заключенные по сообщению Open Line и AHRCA обычно не подают жалобы, опасаясь репрессий. Они не верят, что их жалобы будут рассмотрены беспристрастно.
Правозащитники составили 10 рекомендаций в надежде, что они будут оперативно рассмотрены узбекской стороной.
